Война кукол - Страница 119

119

— Неужели он круче меня? — Хиллари иронически хмыкнул.

— Не в том дело, — Пальмер зажевал сырную палочку, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. Кто-то донес шефу, что он тоже присматривал новое место… — Там по-другому все поставлено — сквозной контроль, секундомер; как на конвейере… Я просто не выдержал бы, снова стал бы злобной сволочью. И еще… там, в «Роботехе», никто не разрешил бы мне использовать стенд для текущей учебы… для себя, чтоб держать уровень. Я познакомился с их трудовым уставом — культура верности и послушания, доносы, полная лояльность — хуже, чем в «политичке». Каждую секунду думать на благо фирмы… А здесь мне дышится легче. Они сами вышли на меня. Как-то узнали о моих результатах. Но, Хил, я же работаю медленно, и другим я не буду. Я уже не мальчик, чтобы купиться на табличку с должностью. Я не собирался уходить из проекта, просто захотелось посмотреть, как оно на гражданской службе. И оказалось, что там — тюрьма.

По сути дела, это было кадровое собеседование; возможно, что результаты его Хиллари занесет в личное дело — но пополнять базу данных на своих работников Хиллари предпочитал в доверительной обстановке.

— Спасибо, — Хиллари допил минералку и тут же задал новый вопрос: — А почему у тебя такие высокие результаты? Как ты сам можешь это объяснить?

Пальмер слегка помрачнел, собрался с мыслями. Сейчас надо быть предельно точным и откровенным.

— Понимаешь, Хил, все дело в том, что я плохой оператор…

— А если без комплексов?

— Это действительно так, — Пальмер смотрел серьезно. — Пока я этого не понял, я пытался изображать то, чем я не являюсь; последствия были хуже некуда. Кто с творческой жилкой — Гаст, скажем, — тот всегда в системы вносит что-то новое, по сути — себя. А у меня личность неяркая. Новых дорог я не прокладываю, все по трассе, по трассе… Тут главное — соблюдать правила движения и четко помнить все знаки. В общем, я старательный исполнитель, Хил, и только.

— Я наблюдаю за тобой, — Хиллари был настроен весьма по-деловому, но давить на Пальмера не стал. — Да, ты пользуешься стандартной методикой, но у тебя свой, очень строгий подход. Почему? Почему ты всегда проверяешь «тройку»? Другие этого не делают. Ты что-то скрываешь.

— Ладно, — Пальмер открыто улыбнулся, — скажу, так и быть. Чаще всего операторы идут прямо на цель, не глядя по сторонам. Одно заметят, а другое — пропустят. И всех это устраивает. А при реконструкции нет мелочей — это тотальная и абсолютная работа, ничем нельзя пренебрегать; понятно, что объем резко возрастает — зато, пройдя по всем этапам, я спокоен. Шаблон BIC лучше всего для этого подходит — он универсален для любых, в том числе и для старых моделей, потому что повторяет схему наносборки мозга. Затем, «тройка» — она никогда не ломается, это верно, но на ней все замкнуто, все связано, там начинается любая мотивация, любой моторный акт. «Тройка» очень сильна; при всяких сбоях в мотивациях или в рассудке, даже при срыве формальной логики или смысловом дефекте она выключает целые зоны, память, эмотивный блок. Когда смотришь обычных киборгов, конечно, нет смысла тратить время, но у нас-то все они — больные или безумные. ЦФ им диктует одно, «тройка» другое — и они страдают внутримозговой диссоциацией. Расщепление сознания — медики его зовут шизофренией. Если не вернуть процессы в норму, «тройка» полностью тормозит зоны так, что к ним не подлезешь — и будешь ломать структуры тараном, когда легче и проще дойти по обычным путям. И когда реконструируешь, «тройка» тоже очень важна, ее можно восстанавливать не глядя, она же у всех одинакова, а она сама потом разблокирует сбойные сектора. Я не придумал ничего своего, Хил. Я цитирую азбуку кибер-оператора. Ну и, конечно, надо уважать чужой мозг, и не столько киборга, сколько инженера. Надо смотреть старые документы BIC — процесс сборки, схемы сознания, все, вплоть до того, какой характер у главного инженера и какие были скандалы в команде. Так или иначе, все это отражается на мышлении модели. А потом, когда ты знаешь все приоритеты разработчиков, надо отказаться от себя, даже от своих мыслей, и попытаться как можно точнее пройти тем же путем. Я же говорю — как по трассе…

— Да… легко сказать, — Хиллари ушел в себя и с минуту молчал. Он знал, что в мертвое время между акциями, когда шел только сетевой поиск, а исследовательский отдел тайком бездельничал, Пальмер читал открытую информацию по BIC, какие-то старые журналы, иногда фильмотеки чуть ли не 300-летней давности, что-то без конца писал и конспектировал, а то тестировал и восстанавливал совсем уж безнадежные мозги, принесенные чуть ли не со свалки. Туссен несколько раз, по его просьбе, делал новые переходники к стенду, поскольку даже порты не подходили, настолько они были древние. А то Гаст схватывался посмотреть, как оно было в первобытном мире. Пальмер никого не подпускал к своему стенду, экскурсии разрешал только с собой, предварительно отключив управление дублера. Гаст выныривал оттуда со словами: «Во, кино! Времена освоения и первопоселенцев!»

— Пальмер, — вновь спросил Хиллари, — как по-твоему, есть у киборгов инстинкты?

— Без сомнений, — моментально отозвался Пальмер как о чем-то давно решенном. — По определению, инстинкты — это врожденная способность к осуществлению целесообразных действий на основе жестких нейрональных цепей и с неизменной причинно-следственной связью. У киборгов это — Три Закона.

— Хорошо. А будут ли они совпадать с человеческими инстинктами?

— Нет. Человека создала природа, и его реакции направлены на приспособление к окружающей среде и обществу, а киборги сделаны людьми, и инстинкты у них заданы искусственно… Но частично они будут совпадать, потому что у киборгов тоже задано стремление приспособляться. И еще: у людей инстинкты более нечетки и размыты, человек пластичен и адаптируется поведением, личными навыками; инстинкты у киборгов гораздо сильнее, и даже киборг с огромным личным опытом в первую очередь подчиняется «тройке», по сути дела все поведение киборга исходит из нее; никакого своеволия у киборга в принципе быть не может.

119