Война кукол - Страница 56

А Кавалер ходил на акции и на патрулирование улиц. Сколько раз Хиллари хотел перевести его во внутренний сектор! Но модернизация отряда затягивалась, новое пополнение прибывало медленно, и Хиллари раз за разом откладывал свое решение. «Дурак, — клял он себя теперь, торопясь и переходя почти на бег. — Все думал, тянул — боялся, что операторы скажут да администратор скривится. Чтоб их всех перекорежило! Решительней надо быть, решительней и непреклонней. Мое слово, моя воля должны тут быть законом, не подлежащим не то что обсуждению, но даже сомнению!..»

Он влетел в монтажку — умытый, опрятно причесанный. Что бы ни случилось, как бы ни менялся режим — все сотрудники давно привыкли, что босс всегда, в любое время дня и ночи выглядит безукоризненно. Гаст и Селена на оклик помахали ему перчатками — работаем, работаем, мы все в делах!.. Потом он увидел Кавалера.

Киборги не чувствуют боли. Но кто знал и помнил Кавалера красивым и целым, не мог не страдать, видя вместо общего любимца безобразный живой муляж на монтажном столе, над которым возились техники в прозрачных фартуках. Нет, это Кавалер — Хиллари склонился, оттеснив Туссена, почти к самому лицу с полуснятой маской, из-под которой торчали шершавые элементы черепа; оставшиеся пол-лица у Кавалера были еще хуже — в грубых царапинах и ссадинах, заплывших сгустившимся, как сукровица, питающим раствором цвета цемента.

— Он слышит.

— Кавалер, это я — Хиллари.

— СПА-СИ МЕНЯ, — прочитала Селена немой крик. Помутневший глаз медленно повернулся, поймав Хиллари в зрачок; лицо ужасно дернулось — он все еще пытался улыбнуться, но контракторы лишь растянули рану. Хиллари вздрогнул от возникшего на миг ощущения, что это — близкий ему человек.

— Таз цел, но три конечности из четырех…

— Мозг?

— Есть зоны выпадения, процента три. Причем — я бы не поручился, что область контузии не расширится; у мозга А бывает отсроченная реакция… Я приготовил документы на списание; вот перечень повреждений…

— Три процента — бред собачий, — резко повернулся Хиллари. — Вы его восстановите.

— Это невозможно; если только попробовать сменить тело…

— Я повторяю, — не повышая голоса, но как-то особенно четко выговаривая слова, продолжил Хиллари. — Вы должны восстановить киборга. Провести полную замену поврежденных частей.

— Но… — Туссен не думал сдаваться. — У нас не конвейер «General Robots» и не цех BIC; подбор, установка и подгонка отдельных частей займет массу времени и сил, не говоря уже о том, что у киборгов А после такой реконструкции нельзя добиться идеального прохождения сигнала. Он не сможет работать в прежнем объеме функций.

— А вы добейтесь этого, — лицо Хиллари стало жестокой маской. — Займитесь этим как следует. Пальмер на восемьдесят процентов восстанавливает мозг А даже после удара EMS — а вам надо только кости сменить и хорошенько протестировать связи. Свободного времени у вас предостаточно. Покажите мне, на что вы способны и что вы действительно специалисты того класса, который указан в ваших квалификационных картах. Разговор закончен. То, что я сказал, — это ПРИКАЗ.

Туссен пожал плечами; Гаст и Селена вслепую — в шлемах иначе нельзя — потыкавшись, обменялись рукопожатием в сенсорных перчатках, обрушив тем самым на мозг Кавалера лавину бессмысленных сигналов.

— Ну, босс, если так… — завел было Туссен какую-то нуднятину, но Хиллари отвернулся, дав понять, что он не намерен больше слушать никаких объяснений, и вышел из зала.

Бессонная ночь, бешеный ритм работы, коктейль из табельных и снотворных средств, вегетативный криз — это даром не проходит и в одночасье организмом не забывается. В коридоре Хиллари вновь почувствовал слабость и легкое подташнивание. Напряженный разговор вздернул его, и Хиллари пытался унять волнение, направляясь… куда? Он сам пока этого не знал.

Хоть бы подстегнутый и оскорбленный Туссен собрался и от обиды и злости совершил чудо… Он может, он просто обленился. Спрашивать с сотрудников надо по максимуму, по максимуму их возможностей. Туссен и его ребята могут многое, очень многое — пусть постараются. Кавалер должен жить во что бы то ни стало.

«Господи! — подумал Хиллари. — Пусть Кавалер выживет, пусть его починят. Ведь если его не будет — я буду чувствовать свою вину долго, очень долго. Я буду помнить об этом всегда. Боже, может быть, в храм сходить, помолиться?.. — и тут же со внутренним цинизмом оборвал сам себя: — Хватит! Уже раз сходил, помолился. До сих пор эту кашу не расхлебаем».

Тут заворковал трэк, с которым Хиллари никогда не расставался. Высокая привилегия консультанта в условном звании полковника — быть всегда готовым выйти на прямую связь. Его будили среди ночи, отрывали от обеда, несколько раз вытаскивали из душа и туалета. С этим Хиллари уже смирился; единственно, чего он боялся, так это того, что звонок трэка застанет его на ложе любви (ни в чем нельзя быть уверенным в наше бурное время).

— Босс? Это Этикет, добрый вечер. Я счел возможным распорядиться насчет привлечения к розыску яунджи психолога. Если Фанк выйдет на связь с театром, я постараюсь передать мальчику-тьянге кассету с записью.

— С какой… записью? — слегка оторопел Хиллари.

— Обычная практика в возвращении беглых детей. Обращение родителей к ребенку, обращение любимого учителя, братьев, сестер, друзей и так далее. Офицер из Бэкъярда с психологом уже поехали в Тьянга-таун. Полагаю, к завтрашнему утру запись будет готова, и ее можно будет монтировать в демонстрационную версию.

— Ооо… отлично, Этикет. Но — я не посылал офицера с таким заданием…